Последний разворот "Чайки". Как с крутой стеклянной горы, скатилась она на поле аэродрома. Вылез Талалихин из кабины. Техники, мотористы, пилоты увидели на лице Виктора счастливую улыбку. Глубоко вдохнул в себя Виктор бодрящий морозный воздух.

Весёлый был денёк! - сказал он, но гул мотора заглушал слова.

Сколько? - спросил техник Константин Андреев. - Один? - И он показал большой палец.

Талалихин показал 3 пальца. Это означало, что лётчики эскадрильи уничтожили 3 вражеских самолёта.

А свой счёт открыл? - кричал в ухо Виктору Андреев.

Один! А ещё один на пару с Костенко! - ответил Талалихин, и лицо расплылось в добродушной улыбке.

Поздравляю! И тебя и всех лётчиков эскадрильи, - тряхнул техник руку Виктора. - Теперь ты обстрелянный пилот. Получил боевое крещение.

Вечером к Талалихину приставали друзья с расспросами, что и как было.

Первым открыл счёт наш командир. Потом я и Костенко сбили второй вражеский самолёт, - рассказывал Виктор. - Неожиданно я заметил вражескую машину в сторонке. Быстро развернулся и пошёл к нему. Он не принимает бой и пытается удрать от меня, пикирует. Даю полный газ. К земле падаем камнем. Вижу, противник маневрирует, полагая, чго я не успею вывести свою машину из пике и врежусь в землю. Но враг просчитался. Я снова оказался у него в хвосте. Дал очередь, другую, и вражеская машина, запылав, рухнула вниз. Вот и всё.

Командир эскадрильи Королёв в тот день был доволен пилотами.

Славно поработали! - говорил он. - И Талалихин отличился молодцом! Выдержка у него огромная.

Судя по рассказу самого Виктора, можно было подумать, что он переносил всё легко. На самом же деле уставал, изматывался он после каждого полёта так, что едва волочил ноги. Правда, он старался держаться, не показывал вида. После короткого "перекура" Виктор опять спешил к своей машине. Надо её проверить и быть готовым к вылету в любую минуту. Михаил Иванович Королёв глядит на Талалихина и улыбается. "Сколько же в нём энергии!" Был он доволен и другими молодыми соколами.

Новое боевое задание. Талалихин вылетел вместе с командиром эскадрильи на перехват вражеских бомбардировщиков. Неожиданно машина Королёва попала под ожесточённый огонь замаскированной финской зенитной батареи. Снаряды разрывались рядом с самолётом командира. Но Королёв неустанно преследовал вражеский бомбардировщик и, изловчившись, дал по нему длинную очередь. Самолёт задымил и свалился в штопор. Однако сзади на машину командира уже наседал другой самолёт противника. Он успел повредить машину Королёва, которая заколыхалась, словно щепка в реке.

Невзирая на смертельную опасность, Виктор ринулся на помощь. В тот момент им владела только одна мысль: во что бы то ни стало спасти своего командира, отвести от него вражеский огонь, принять атаку противника на себя! Помнил солдатскую мудрость: "Береги командира в бою, как голову свою". Талалихин начал маневрировать. "Только бы с хвоста не подобрался враг! - мелькнула мысль. - Надо быть внимательным".

Обернувшись, Талалихин заметил в хвосте вражеский "Фоккер", который преследовал нашего "ястребка". "Может подбить..." - забеспокоился Талалихин. Секунды решают исход боя. Виктор быстро перевёл истребитель в крутой вираж, приближаясь к "Фоккеру". Молниеносно атаковал врага, сбил его.

"Отведал нашего огонька? - торжествовал Виктор, глядя на падающий "Фоккер", весь объятый пламенем. - Теперь поскорее на свой аэродром".

Талалихин заметил, что мотор стал сбавлять обороты. До аэродрома оставалось 50 километров. Как назло, встречный ветер. Под крыльями самолёта - гранитные сопки, сосны, замёрзшие озера. Между сопками - узкие ущелья. Летел, едва не цепляясь за вершины леса.

"Добраться бы благополучно к своим", - думал Талалихин. Один за другим последовали развороты, и "ястребок" вышел на прямую, а потом заскользил по снежному покрову посадочной дорожки.

К самолёту подбежали лётчики Василий Романов, Сергей Костенко, техники Константин Андреев и Александр Чудецкий. Крепкие рукопожатия.

Командир Михаил Иванович Королёв особенно крепко пожал руку Талалихину.

Спасибо, Виктор Васильевич, за выручку в бою! Никогда не забуду. Смелый ты в воздухе! Туговато мне было, но ты выручил. - Потом полушутливым тоном спросил: - А ведь под обстрелом врага страшновато было, а? Не так ли?

Всякое было, - ответил Виктор и засмеялся. - Всё обошлось по-хорошему.

Через несколько дней с Талалихиным беседовали представители командования авиасоединения. Расспрашивали, как он решился на такой поступок. Талалихин пожал плечами, потом ответил:

Мне надо было спасти жизнь командира эскадрильи. А уж обо всём другом не приходилось думать...

С первых дней службы в 27-м истребительном авиационном полку Виктор познакомился с лётчиком Гумаром Аюповым. Они были ровесники. Быстро сошлись характерами, подружились. Их кровати в землянке стояли рядом. Весёлый, энергичный Аюпов нравился Талалихину своей простотой и прямодушием. Черноглазый, смуглый, порывистый татарин был влюблён в свою профессию воздушного бойца. На фронте дружба Виктора и Гумара ещё больше окрепла. Не одну ночь они провели в задушевных беседах, строя планы на будущее, вспоминая родных, товарищей детства и юных лет. Авиаторы говорили, что "Талалихина с Аюповым водой не разольёшь".

Шли фронтовые дни. Виктор и Гумар и в боевой обстановке находили время совершенствовать свои теоретические знания по авиации, проверяя их на практике. Но в боевой обстановке всего не предусмотришь...

Во время боя самолёт Гумара был настигнут вражеским снарядом. Машина упала на лёд озера Суана - Ярви. Наши пехотинцы видели, как падал самолёт, побежали к озеру, нашли лётчика и доставили в медсанбат, расположенный в густом сосновом лесу. Гумар был тяжело ранен в голову и грудь. Очнулся он лишь на госпитальной койке. Лётчику была сделана операция. Звенело в висках, нестерпимо болела голова. Гумар чувствовал себя усталым, обессиленным.

Наутро в воздухе послышался гул неприятельских самолётов. Загрохотали разрывы бомб в расположении наших тыловых частей. Несмотря на то, что с воздуха ясно были видны красные кресты, противник сбрасывал бомбы и на госпиталь. Многие медицинские работники и раненые воины погибли. Осколком бомбы был убит и Гумар Аюпов. Приуныли в тот день лётчики и авиационные специалисты эскадрильи. Не стало в их дружной семье боевого, смелого, отважного лётчика, замечательного товарища. Больше всех переживал гибель Аюпова Виктор Талалихин. Похоронили Аюпова на окраине соснового леса, в братской могиле. Её украсили венками из зелёных елей. Над свежим могильным холмом, увенчанным столбиком с пятиконечной звездой, отзвучал троекратный салют.

Боевые действия продолжались. Природные условия Карельского перешейка затрудняли движение и маневрирование наших войск. Лётчики помогали артиллеристам разрушать опорные пункты, линию Маннергейма. Зимние дни короткие. В 10-м часу наступал рассвет, а после 15:00 начинало смеркаться. И всё же советские авиаторы успевали производить по 3 - 4 вылета в день, а иногда и больше.

На второй день после гибели Гумара Аюпова 6 наших истребителей, ведомые М. И. Королёвым, вылетели на передний край обороны. В этой группе был и Виктор Талалихин. Только что вылетели и сразу вступили в воздушную схватку с 12 самолётами противника. Двойное превосходство противника! Но это не смутило советских лётчиков, которые, имея преимущество в высоте, ринулись в атаку. Жарко стало в небе. Неожиданность и смелость маневра дали свои результаты. С первого же захода ведущий группы капитан М. Королёв поджёг вражеский самолёт. Строй противника был нарушен. Он стремился уйти от преследования, но не тут-то было. Сделав резкий маневр, Талалихин и Костенко атаковали правую четвёрку "Фоккеров". Расстояние между самолётами с каждой секундой сокращалось. Виктор нажал на гашетку пулемёта, и самолёт противника задымил, стремительно падая на землю.

Это за смерть Гумара! - воскликнул Виктор.

К вечеру был ещё один вылет наших истребителей. В течение дня лётчики сбили 3 вражеских самолёта и благополучно возвратились на свой аэродром.

Получены свежие центральные газеты. В них был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении славных защитников Родины орденами и медалями. В числе награждённых за доблесть и мужество командир эскадрильи М. И. Королёв, лётчики В. В. Талалихин, В. А. Романов, Т. П. Кохан, В. Н. Ченский, С. Ф. Костенко, воентехники К. М. Андреев и А. П. Чудецкий.

На Карельском перешейке Виктор Талалихин совершил 47 боевых вылетов, сбросил десятки бомб на вражеские аэродромы, склады с боеприпасами и горючим, на автоколонны. В воздушных боях сбил лично и в группе с товарищами 4 самолёта противника. Орден Красной Звезды украсил его грудь. Кроме того, командующий армией прислал В. В. Талалихину и его погибшему другу Гумару Аюпову благодарность за отличное выполнение боевых заданий.

13 марта 1940 года радио разнесло по всему миру весть о том, что военные действия между Советским Союзом и Финляндией прекращены. А назавтра аэродром опустел. Улетели соколы...

Летом 1940 года командование предоставило Талалихину отпуск для отдыха. Он приехал в Москву к родителям, не видевшим его 1,5 года. Он прожил у них около месяца. К концу его отпуска приехал брат Николай. Вместе они побывали на мясокомбинате, в цехах, где раньше работали. Виктор рассказывал рабочим о боевых действиях лётчиков на фронте, призывал к упорной работе.

Весной 1941 года Талалихин с отличием окончил курсы командиров авиазвеньев и получил назначение во вновь формируемый 177-й истребительный авиаполк. Аттестация, выданная курсамми усовершенствования лётного состава, гласила:

"В. В. Талалихин летать любит... Летает смело... В воздухе энергичен, сообразителен. Хорошо летает на истребителях И-153 и И-16. Может быть допущен к инструкторским полётам... Достоин продвижения по службе на должность командира звена..."

Прибыв в полк, Виктор встретил там старого фронтового друга и бывшего командира эскадрильи 27-го ИАП - майора М. И. Королёва, который теперь командовал 177-м авиаполком.

Талалихин попал в 1-ю эскадрилью. Комэск В. В. Гугашин был опытным лётчиком. Он участвовал в воздушных боях против японских захватчиков в районе реки Халхин - Гол летом 1939 года. Товарищи, знавшие его по службе, говорили: "Рождён для авиации. Врождённый талант!"

Комиссар полка был Н. Л. Ходорев, так же участник боёв у реки Халхин - Гол. Лётчики с восторгом смотрели на него комиссара - высокого, ладного. У него были поседевшие виски, зоркий взгляд голубовато - серых глаз. На груди - орден Красного Знамени, полученный за боевые дела в Монголии.

В лице своего комиссара они видели ближайшего помощника, умного советчика, искреннего друга. Знали они и то, что он является замечательным лётчиком. Личным примером в воздушных схватках с врагом комиссар вдохновлял на смелые, глубоко продуманные действия, проявляя образцы стойкости и мужества.

И в быту Ходорев был очень добрым, старался глубже проникнуть в душу каждого воина, помочь словом и делом. Всегда был с людьми. "Кабинетом" ему служили аэродром, кабины самолётов. Там вся его жизнь как на ладони - хлопотливая, напряжённая.

С началом Великой Отечественной войны лётчики 177-го истребительного авиационного полка защищали небо Москвы с юго - западного направления. Талалихин был командиром звена, затем заместителем командира эскадрильи.

Лётчики 177-го ИАП, в котором служил Талалихин, открыли боевой счёт по уничтожению вражеских самолётов ночью 25 июля. Перистые облака плавали на большой высоте. Луна, как бы купаясь в них, то скрывалась, то снова появлялась. Ночники - пилоты дежурили в кабинах своих "ястребков".

Майор М. И. Королёв, окинув взглядом небосвод, заметил, обращаясь к комиссару Н. Л. Ходореву:

Небо не за нас. Гитлеровцам облака на руку, чтобы прятаться и удирать от наших "ястребков".

В первый налёт фашистов на Москву небо было тоже не ахти какое чистое, а всё же наши лётчики на подступах к столице сбили более двух десятков вражеских машин. - ответил комиссар. - Фашисты получили по зубам и ещё получат.

В это время на командном пункте раздался телефонный звонок. Королёв взял трубку. Разговор был краток. С запада приближались фашистские бомбардировщики, значит, будь готов к встрече. Аэродром мгновенно ожил.

Командир 2-й эскадрильи капитан Иван Самсонов получил приказ лететь на перехват. Лётчики немедленно взмыли в воздух. Прожекторы уже прощупывали небо. Вдруг лучи светового поля скрестились, и Самсонов увидел, как в точке их скрещения заблестел самолёт. Это был Ju-88. Самсонов набрал нужную высоту и, заняв выгодную позицию, молниеносно атаковал врага. Очередь трассирующих пуль пронзила "Юнкерс". Он вспыхнул и, оставляя за собой чёрный шлейф, упал на землю.

В этом отражении фашистского налёта на Москву участвовали так же и другие лётчики полка. Приказом командующего Московской зоны противовоздушной обороны за умелое отражение фашистских бомбардировщиков была объявлена благодарность следующим лётчикам 177-го ИАП: М. И. Королёву, Н. Л. Ходореву, В. В. Гугашииу, И. Д. Самсонову, А. С. Тадеушу, В. В. Талалихину, И. 3. Тяпину и Г. 3. Финогенову.

В последних числах июля 1941 года для Талалихина началась новая боевая жизнь на фронте. Его назначили заместителем командира 1-й эскадрильи. Вскоре командир эскадрильи капитан В. В. Гугашин вышел из строя. Виктору пришлось продолжительное время исполнять его обязанности. Увеличился объём работы и забот. Раньше он отвечал за боевую и политическую подготовку людей звена, а теперь в его подчинении стало 4 таких единицы.

В эскадрилье знали Талалихина как требовательного, волевого командира и в то же время чуткого, внимательного товарища, умеющего найти пути к сердцу лётчика. Прежде чем распорядиться, принять решение, сделать вывод, он всегда старался вникнуть в суть дела. Подчинённые выполняли его приказы, понимая смысл того, что им поручено.

Однажды ранним августовским утром Талалихин получил приказ звеном вылететь в район Малоярославца, где расположились автоколонны противника. Истребители, оторвавшись от земли, взяли курс в заданный район. Бреющий полёт. Быстро мелькают овраги, перелески, деревни. Вдалеке, за синеватой дымкой показались очертания крупного населённого пункта, раскинувшегося по обеим сторонам Варшавского шоссе.

День сулил быть ненастным, с низкой облачностью. Первые лучи восходящего солнца вскоре исчезли. Найти автоколонну противника в такую погоду трудно. Но боевой приказ надо выполнить во что бы то ни стало. Талалихин зорко всматривался на землю. Сквозь туман под крылом самолёта продолжали мелькать деревни, реки, озёра, колхозные поля. Вот и пункт, указанный разведкой. Машины Талалихина пронеслись над ним раз, два, но вражеской колонны не обнаружили. Очевидно, она замаскировалась в деревне или продвинулась дальше.

Истребители кружили над селом, расположенным между двумя холмами. И лётчикам удалось заметить замаскировавшуюся на краю деревни вражескую автоколонну. Спикировав, лётчики обстреляли пулемётным огнём автоколонну от головы до хвоста. Несколько вражеских машин запылало. По "ястребкам" ударили зенитки. Маневрируя, Талалихин и его боевые друзья продолжали уничтожать врага, а потом быстро скрылись.

На другой день Талалихин вылетел в паре с Петром Фунтовым на "свободную охоту". На этот раз небо было безоблачно, и солнечные лучи тысячами искр дробились на плоскостях самолётов. Вдруг Виктор замечает вражеский Ме-109. Сманеврировав, Талалихин внезапно обрушил огонь на врага. Фашистский лётчик резким разворотом пытался уйти из - под огня. Используя своё преимущество, Виктор упорно преследовал врага, бил по нему короткими очередями из пулемётов. Фашистский стервятник в бессильной ярости метался из стороны в сторону, затем спикировал. Но и Талалихин пошёл в пике. Через какую-то долю минуты, когда вражеский самолёт стал выходить из пике, чтобы перейти на бреющий полёт, Виктор дал меткую очередь. Вражеский самолёт задымил и рухнул на землю. "Текущий счёт" полка пополнился ещё одной сбитой машиной врага.

На "охоту" вылетали и другие авиаторы. За неделю лётчики 1-й эскадрильи сбили в воздушных боях 5 вражеских самолётов.

В ночь с 5 на 6 августа Талалихин опять вылетел в зону патрулирования. Луч прожектора нащупал вражеский бомбардировщик. Ослеплённый противник заметался по небу, пытаясь скрыться в темноту. Не заметил он приближения советского "ястребка". Почти вплотную подлетел Талалихин, нажал гашетки пулемётов. От плотного огня "Юнкерс" вспыхнул и камнем свалился вниз...

В ночь на 7 августа 1941 года младший лейтенант В. В. Талалихин в воздушном бою под Москвой (недалеко от деревни Кузнечики, район Подольска), в 23 часа 28 минут таранил вражеский дальний бомбардировщик "Хейнкель-111". [ Долгое время считалось, что это был первый ночной таран в небе Москвы, однако это не совсем так - ещё 29 Июля лётчик 27-го авиаполка П. В. Еремеев на истребителе МиГ-3 таранным ударом сбил бомбардировщик Ju-88. Это и был первый ночной таран в московском небе. Указом Президента Российской Федерации от 21 Сентября 1995 года П. В. Еремееву посмертно присвоено звание Героя России ].

Та ночь была светлая, лунная, тихая. На небе ни облачка, а от нагретой солнцем земли пахло поспевающими яблоками и свежескошенной травой. На окраине Москвы лётчики противовоздушной обороны несли ночное дежурство, готовые в любую минуту подняться по приказу в небо, И такой приказ поступил. На подступах к столице замечена эскадрилья вражеских бомбардировщиков с тоннами смертоносного груза. Наши истребители взмыли в небо. Заместитель командира эскадрильи 177-го авиаполка Виктор Талалихин, получивший ласковое прозвище "Малыш" за невысокий рост и мальчишеский задор, обнаружил врага на высоте 4800 метров и ринулся наперерез.

Двухмоторный немецкий "Хейнкель-111" уклонился от лобового столкновения и, видно дрогнув от неожиданного напора, тут же повернул "оглобли" назад. Талалихин на своём "ястребке" продолжил преследование. Немец искусно маневрировал, не решаясь принять бой. "Малыш" атаковал врага 6 раз. Один мотор удалось вывести из строя. Когда кончились боеприпасы, Талалихин принял решение: "Иду на таран!" Понимал ли он, что это смертельный номер? Конечно понимал! А о чём он тогда думал? О том, что "...если погибну, так один, а фашистов в бомбардировщике - четверо". Один против четверых... Так мы воевали в первые месяцы войны.

Виктор подобрался сзади к бронированному "Хейнкелю", чтобы ударить винтом по хвосту и... правую руку обожгло огнём: немец ударил из пулемёта по нашему "ястребку". Ранение не остановило молодого лётчика: всю тяжесть своей боевой машины он обрушил на вражеского бомбардировщика. Раздался страшный треск. "Ястребок" перевернулся вверх колесами, но это не помешало раненому Талалихину отыскать парашют, отстегнуть ремень и выброситься из падающего самолёта. Пока длился затяжной прыжок, он успел заметить, как разрасталось пламя вокруг протараненного им "Хейнкеля", как он взорвался в воздухе и рухнул вниз.

Талалихин приземлился на болото, возле деревни Мансурово (район нынешнего аэропорта "Домодедово"). Местные колхозники, наблюдавшие за ночным боем, помогли лётчику выбраться из воды, обогрели, накормили, перевязали раненую руку и снарядили колхозную подводу, чтобы отправить лётчика в часть. По прибытии он тут же пересел на мотоцикл и помчался отыскивать место падения сбитого им бомбардировщика. Возле берёзовой рощи догорали обломки "Хейнкеля". Тела его экипажа были разбросаны в 100 метрах от самолёта...

Командир экипажа "Хейнкеля" - 40-летний подполковник, награждённым Железным Крестом за боевые действия против Польши в 1939 году. На левом рукаве кителя - эмблема за успешные бомбардировки Нарвика.

Уже на следующий день, 8 августа 1941 года, Виктору Талалихину было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда". Ему было всего 22 года.

"В ночь с 6 на 7 августа во время очередной попытки фашистских самолётов прорваться к Москве 23-летний лётчик - истребитель младший лейтенант орденоносец Виктор Талалихин геройски атаковал и протаранил вражеский бомбардировщик "Хейнкель-111". На снимке слева - протараненный и сгоревший стервятник и убитые фашистские лётчики. Среди них гитлеровский подполковник - матерый убийца, имевший отличия и награды. На снимке справа - фашистские молодчики этого экипажа, сфотографировавшиеся у своего самолёта незадолго до их попытки прорваться в Москву, где они нашли свой бесславный конец (снимок найден у одного из убитых фашистских лётчиков)".

Ранение заставило его задержаться на земле, а он рвался в небо, которое разрывалось от грохота вражеской авиации, - немцы рвались к Москве. 28 сентября в Колонном зале Дома Союзов состоялся антифашистский митинг молодёжи. На нём выступил Талалихин. Заключительные слова его речи были встречены бурными аплодисментами: "Я клянусь и всех моих сверстников призываю грудью встать на Защиту нашей юности, на защиту чести и свободы нашей Родины!"

После недолгого лечения он снова в строю. Проявляя высокое лётное мастерство и творчество в тактике ведения воздушного боя, показывая пример ратной доблести и товарищеской взаимовыручки, в последующих боях уничтожил ещё 5 самолётов противника лично и 1 в группе. Только в октябре на его счету было 3 победы - 13-го числа он сбил 2 бомбардировщика Не-111, а 15-го - многоцелевой самолёт Ме-110.

В один из октябрьских дней 1941 года 10 "Мессеров" появились над линией фронта в районе патрулирования наших истребителей. Расчёт врагов заключался в том, чтобы связать боем советские истребители и дать возможность "Юнкерсам" нанести бомбовый удар с воздуха по переднему краю линии фронта наших поиск.

Над горизонтом висели тучи, когда Талалихин вёл группу истребителей над передним краем линии фронта. В облаках советские лётчики заметили группу немецких бомбардировщиков. Талалихин, как бы соскользнув с облака, сразу атаковал ведущего группы противника. Боевые друзья Виктора - лётчики Фунтов, Фролов, Даниленко, Купава, Турков открыли ураганный огонь по фашистам. Длинными очередями прошили фюзеляж одного из бомбёров. Он уже валился на крыло, когда из - за облаков вынырнули "Мессеры". Они атаковали наших истребителей. Но советские лётчики нажали на гашетки. Огонь обратил врагов в бегство. От метких пулемётных очередей лётчика Фунтова задымился ещё один вражеский бомбардировщик. Остальные фашистские самолёты удирали.

Уничтожив 2 бомбардировщика и обратив остальные вражеские машины в бегство, Талалихин и его ведомые возвращались на свой аэродром. Но едва "ястребки" развернулись, как впереди вырос "Хейнкель-111". Талалихин и его ведомые молниеносно атаковали врага. Преследуемая непрерывным огнём, фашистская машина пошла на снижение. Попытки оторваться от советских истребителей врагу не удалась. "Хейнкель" приземлился на опушке леса. Один фашистский лётчик был тяжело ранен и взят в плен, остальные 3 были мертвы.

Это была крупная победа Талалихина и его ведомых. Но вскоре она омрачилась трагической гибелью лётчика Даниленко. Гибель друга глубоко потрясла Талалихина и всех авиаторов полка. Лётчики решили отомстить врагу за гибель своего боевого товарища.

Хмурое осеннее утро. Тучи над лесом опустились так низко, что, казалось, касаются макушек деревьев. И ветер студёный. Подготовка самолётов к боевым вылетам закончена. У командного пункта выстроились летчики. Приказ отдан. Мгновенно всё пришло в движение. Взвилась сигнальная ракета. Самолёт за самолётом поднялись в воздух. Первыми взлетели Виктор Талалихин и его ведомые Александр Печеневский и Пётр Фунтов. За ними - Иван Самсонов, Владимир Самодуров, Александр Тадеуш, Иван Тяпин, Пётр Мышинский. Машины, описав полукруг над аэродромом, улетели на запад, на передний край обороны. Девятку вёл командир полка.

Наши истребители заметили, что впереди, над сверкающей огневыми вспышками линией фронта, появились 6 бомбардировщиков противника. Они летали по кругу, пикировали, сбрасывая бомбы на наши боевые порядки. Лётчики Талалихин и Самсонов быстро набрали высоту и скрылись за верхней кромкой облаков. Остальные истребители пошли на сближение с противником. Атака была неожиданной для врага. Строй вражеских самолётов сразу же рассыпался. А в этот момент Талалихин из - за облаков обрушился на одного из врагов. Точные пулемётные очереди вогнали бомбардировщик в землю.

Вторая группа, возглавляемая лётчиком Иваном Тяпиным, непрерывными атаками заставила фашистов беспорядочно сбросить бомбы куда попало. В этом бою лётчики полка уничтожили ещё 2 вражеских самолёта.

К вечеру на аэродром прилетел командир авиационного корпуса Полковник И. Д. Климов. Предстояло выполнить новую боевую задачу.

С взлётной полосы поднялись в воздух 9 истребителей под командованием Королёва. Слитный гул в небе. "Ястребки" стремительно летели точно к цели. Над районом боевых действий наших наземных войск встретили 20 вражеских бомбардировщиков и 12 истребителей. Лично уничтожив ведущего фашистской группы, Королёв со своими ведомыми искусным маневром разбил и боевые порядки противника. Тут же наши лётчики начали наносить по врагу сокрушительные удары со всех направлений. Казалось, что в воздухе было не 9 советских истребителей, а во много раз больше.

Немецкие лётчики, ошеломлённые внезапными ударами, растерялись и повернули вспять. Однако наши истребители непрерывно преследовали их. В тот день 9 советских истребителей сбили 5 вражеских самолётов.

Приземлившись на аэродроме, Талалихин, подводя итоги боя, говорил лётчикам эскадрильи:

По оценке командира полка, стреляли мы удачно, хорошо справились с заданием. Но сегодня для нас этого мало. Ведь у нас были и упущения, и неполадки. Если их немедленно не устранить, то они могут перерасти в серьёзные недостатки.

И Талалихин разобрал действия каждого летчика эскадрильи в бою. Лётчики внимательно слушали замечания своего любимого командира. В последующие дни и ночи в сражениях с врагом старались не допускать промахов.

Однажды один из ведомых Талалихина - лётчик Печеневский - увлекшись индивидуальным боем с "Мессершмиттом", оторвался от группы и забыл про опасность. В решающий момент Талалихин быстро пришёл на выручку. Вдвоём они одержали победу. Возвратившись на аэродром, Талалихин собрал лётчиков звена и потребовал, чтобы каждый лётчик в любой обстановке соблюдал высокую организованность, дисциплинированность, постоянно помнил о взаимной выручке в бою.

Был и ещё случай с Печеневским. Не заметил он вражеский бомбардировщик, а Талалихин заметил и начал преследовать врага.

Крепко попало мне за промашку, - рассказывал Печеневский друзьям. - Талалихин мне говорил: "Когда ты в воздухе, то обязан всё видеть". Я пытался ему объяснить, что, мол, не заметил". А он в ответ: "Что значит "не заметил" ? Нужно первым обнаружить противника, сблизиться, атаковать. Иначе получится плохо, если противник первым тебя заметит". Урок этот я усвоил твёрдо.

Однажды после воздушного боя Талалихин возвращался на свой аэродром один, как это часто бывало после горячей схватки с противником. Вдруг он заметил, что его преследуют 2 "Мессера". Талалихин посмотрел па часы и приборы "ястребка". "Что ж! - подумал он. - Горючее и боеприпасы есть. Можно встретиться с врагом". Решил пойти на сближение с противником. Но "Мессерам" удалось зайти в хвост нашему "ястребку". Обстановка усложнилась.

Доли секунды решили исход боя. Смекалка и выдержка помогли Талалихину удачно сманеврировать. Ловко спикировал в момент, когда враги на большой скорости преследовали Талалихина. Убрав газ, "ястребок" резко уменьшил скорость. Фашистские лётчики, не ожидавшие такого маневра, проскочили вперёд, а Талалихин снова дал газ, рванулся вперёд и очутился в хвосте у одного "Мессера". Дал по врагу пулемётную очередь, вторую, третью... И задымил враг, рухнул вниз. А другой "Мессер" скрылся, не желая состязаться с советским лётчиком.

27 октября 1941 года 6 истребителей под командованием Талалихина вылетели на прикрытие наших войск в район деревни Каменки, на берегу Нары (85 км западнее Москвы). При подходе к немецкому аэродрому их встретила девятка Ме-109. Талалихин сбил один "Мессер" лично, а другой - в паре с ведомым Александром Богдановым. Но пулемётная очередь пришлась и по кабине его истребителя. Талалихин был тяжело ранен в голову и вскоре чёрный столб дыма отметил место падения его машины...

Виктор Васильевич Талалихин похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Награждён орденами: Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. Отважный лётчик навечно зачислен в списки воинской части.

В городе Подольске после войны ему поставлен величественный памятник (фото слева), а в Москве - бюст. Его именем названы также улицы в городах: Калининград (Московской области), Волгоград, Борисоглебск и многих других. Одно из судов Министерства Морского Флота России носит имя Героя.

В одной из старых (ещё Советских времён) книг мною была обнаружена фотография неизвестного лётчика, изображённая внизу. Надпись под ней гласит: "Так в годы Великой Отечественной войны советские пилоты - асы отмечали свои победы над врагом". На снимке - Герой Советского Союза с кубиками лейтенанта. Техник рисует 10-ю звёздочку... Ещё одна звезда видна (хотя и с трудом) под рукой техника... Не берусь утверждать, что это Талалихин, однако сходство с другими его фотографиями довольно большое (смотрите фото вверху справа).

"НЕСКОЛЬКО СЛОВ О БОЕВЫХ ТОВАРИЩАХ В. В. ТАЛАЛИХИНА

Утро следующего дня (после похорон Виктора Талалихина) было холодное, ветреное. Небосвод обложен сплошными тучами. На командном пункте собрались лётчики. Лицо командира полка майора М. И. Королёва озабочено, густые брови нахмурены.

Никудышная погода! - сказал он сердито. - Но воевать будем. Получена радиограмма. Фашисты наседают... У них подходят свежие подкрепления...

Королёв указал на карте пункты. Лётчики сделали пометки на своих картах.

В сердце лётчика Александра Печеневского ещё больше закипела ненависть к врагу. Вспомнил Печеневский прошедший день, похороны Талалихина, последнее прощание с боевым другом... Ещё вчера ночью Печеневский прикрепил в кабине своего истребителя портрет Виктора, вырезанный из газеты. Так же сделали лётчики Александр Богданов, Иван Тяпин и Пётр Фунтов.

С командного пункта лётчики спешно направились к самолётам. Через несколько минут Печеневский на своём "ястребке" был в воздухе и патрулировал вблизи населённого пункта Тарутино. В группе были лётчики Пётр Кротов и Иван Тяпин.

Вскоре они обнаружили 7 "Мессеров". Печеневский, подав сигнал товарищам, устремился в атаку на 2 вражеских истребителя, открыв по ним огонь. С первой же очереди сбил фашистский самолёт. Однако и сам попал под огонь противника. Справа, совсем рядом засверкали огненные трассы. Печеневский стойко выдержал превосходящие силы врага, не вышел из боя до тех пор, пока не подоспели его боевые друзья Тяпин и Кротов.

А через 2 дня утром лётчики Печеневский, Тяпин и Савостьянов патрулировали в небе недалеко от деревни Каменка, где погиб Виктор Талалихин. Здесь в воздушном бою наши лётчики сбили 3 вражеских самолёта Ме-109.

И так каждый день советские лётчики мстили врагу за смерть своего боевого товарища.

9 октября 1942 года Печеневского вызвали на командный пункт полка. Сюда же прибыли лётчики Василий Артёмов, Эдуард Наливайко и Николай Фролов. Перед лётчиками, во главе с Печеневским, командование поставило задачу - не допускать вражеские бомбардировщики к железнодорожной станции Великие Луки. В то время там находилось несколько наших эшелонов с военными грузами.

Приказ командира полка был понятен. Печеневский продумал план выполнения приказа, посоветовался с ведомыми.

Нам придётся встретиться с большой группой бомбардировщиков, с сильным прикрытием истребителей, - говорил Печеневский. - Маневры врага знаете, так же как и уязвимые места фашистов.

Он обрисовал возможные боевые схватки с "Хейнкелями" и "Мессерами", расставил своих лётчиков с учётом их боевого опыта.

Самолёты на старте. Взвилась сигнальная ракета. Истребители поднялись. Набрав достаточную высоту, Печеневский внимательно всматривался в воздушные просторы. Рядом лётчики Артемов, Наливайко и Фролов. Патрулируя под нижней кромкой облаков, Печеневский обнаружил на высоте 500 метров группу Ju-88. Принял решение - всей четвёркой атаковать врага. Атаку поддержало звено истребителей другой нашей лётной части. Завязался жаркий бой. Печеневский взял на себя расправу с ведущим вражеским бомбардировщиком. "Ястребок" Печеневского устремился на сближение с врагом. Однако тот, маневрируя и прикрываясь облачностью, продолжал упорно вести свою группу на станцию Великие Луки. До станции оставались считанные километры. Через пару минут фашисты могут сбросить бомбы. Печеневокий непрерывно атаковал противника, но... иссякли боеприпасы. Что делать?

Лётчик, верный своему воинскому долгу, принял решение - уничтожить врага тараном, как сделал это его друг Виктор Талалихин. Сблизившись с бомбардировщиком, Печеневский хотел винтом своего истребителя "отрубить" хвостовое оперение самолёта противника. Но фашист, разгадав замысел советского пилота, успел увернуться. Тогда Печеневский с молниеносной быстротой сделал вторую попытку таранить врага.

Подлетев снизу под крыло "Юнкерса", плавно взял ручку управления на себя и отрубил винтом крыло фашистского самолёта. Стервятник резко накренился и в 15 километрах от вокзала Великие Луки свалился на землю. Самолёт Печеневского от удара утратил управляемость. На малой высоте лётчик сумел выпрыгнуть с парашютом.

Пока Печеневский гонялся за ведущим вражеским бомбардировщиком, лётчики Артёмов, Наливайко и Фролов вели бой с другими самолётами противника. В неравном бою они сбили 2 бомбардировщика. Остальные машины врага улетели, не достигнув цели. Фашистам не удалось прорваться к станции Великие Луки. Наши лётчики блестяще выполнили приказ командования.

Это был уже второй таранный удар в 177-м авиационном полку. О подвиге отважного лётчика А. Д. Печеневского быстро узнали во всех воинских частях, о нем рассказывали красноармейские газеты. Поэтесса Анна Херсонская посвятила его подвигу вдохновенные строки.

Таран - оружие отважных, боевой приём, который ввели в практику и использовали советские лётчики. Родоначальником таранного боя является замечательный русский военный пилот Пётр Николаевич Нестеров. В воздушном бою в Сентябре 1914 года он протаранил колёсами своего самолёта вражеский аэроплан "Альбатрос".

История Великой Отечественной войны хранит немало примеров того, как отважные советские соколы, стремясь во что бы то ни стало победить врага, применяли таран. Советское Информбюро часто сообщало о таранных ударах. Ненависть к врагу, воля к победе, упорное стремление по зову Коммунистической партии и Советского правительства разгромить противника - вот что вдохновляло советских лётчиков на героические подвиги во имя Родины.

Защитникам Москвы памятен ночной воздушный бой, в котором участвовал комсомолец лейтенант В. А. Киселёв. Он сразился с фашистским бомбардировщиком. Подлетев к нему поближе, несмотря на непрерывный огонь врага, Киселёв дал пулемётную очередь по левому мотору противника. Из мотора повалил дым, вырвались языки пламени. Но бомбардировщик продолжал отстреливаться, маневрировал, пытаясь выскользнуть из луча нашего прожектора. Это ему на какое-то время удалось. Но Киселёв не отставал, хотя его машина была повреждена и теряла скорость.

Лётчику обожгло лицо. Киселёв нажал на гашетки. Пулемёты молчали, патроны израсходованы. "Не упущу врага! - сказал себе Виктор Киселёв. - Буду действовать, как Талалихин". Через 2 - 3 секунды машина Киселёва врезалась в бомбардировщик. Лётчик выпрыгнул с парашютом. Вражеский бомбардировщик и наш "ястребок" рухнули на землю. Вскоре командир, комиссар полка и лётчики поздравляли Виктора Киселёва с победой.

Смелый подвиг совершил также лётчик Алексей Катрич, таранив самолёт противника. Это было недалеко от Москвы. Расстреляв все боеприпасы, Катрич расчётливо сближался с бомбардировщиком. Удар был точным. Потеряв управление, бомбардировщик клюнул носом и свалился на землю. Но советский истребитель, протаранив врага, круто спикировал. Лопасти винта были повреждены, и машину трясло. Катрич не растерялся. Используя большой запас высоты, он мастерски направил "ястребок" на свой аэродром и благополучно совершил посадку. Через день последовал указ Президиума Верховного Совета Союза ССР: "За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко - фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза лейтенанту Катричу Алексею Николаевичу..."

А. Н. Катрич, 1942 год.

В листовке "Искуснейший высотный таран", разосланной советским воинам, говорилось:

"Герою Советского Союза молодому лётчику Московской зоны ПВО Алексею Катричу принадлежит один из самых искусных воздушных таранов. Страстность и горячность молодости сочетаются в Катриче с рассудительностью и осторожностью. Когда в одном из воздушных боёв у него вышли патроны, он решил пойти на таран.

Катрич не торопясь, осторожно зашёл в хвост самолёта противника. Немецкого стрелка он предусмотрительно уничтожил заранее и точно рассчитал удар. Катрич решил ударить по рулям вражеского самолёта самыми концами лопастей винта. Удар был точен. Немецкий самолёт врезался в землю. На машине Катрича были повреждены лишь лопасти, он благополучно приземлился. Этот воздушный бой произошёл на высоте 8000 метров, и Катрич действовал в кислородной маске".

Советские лётчики наносили таранные удары по вражеским самолётам и на большой высоте и на бреющем полёте, таранили истребителей и бомбардировщиков, демонстрируя своё мужество и умение, величие духа советского человека. В воздушных схватках под Москвой прославились таранными ударами лётчики - истребители П. Г. Агеев, Н. М. Благодаренко, С. С. Гошко, Б. Г. Пирожков, М. А. Родионов, И. П. Шумилов, Б. А. Васильев и другие смельчаки.

Боевые товарищи Виктора Талалихина ожесточенно дрались с противником. Они открыли новый счёт сбитых фашистских самолётов - счёт имени Героя Советского Союза Виктора Талалихина. В воздушном пространстве столицы лётчики - истребители Московской зоны ПВО таранными ударами сокрушили 23 фашистских самолёта.

Каждую встречу с врагом заканчивал победой лётчик - истребитель Герасим Григорьев. Не раз он возвращался на свой аэродром почти без горючего в бензобаке, без единого патрона, а иногда и раненый. Но всегда радостно сообщал: "Ещё одной собакой меньше". Вот некоторые записи в дневнике Григорьева: "...Барражирование над аэродромом. Вижу - ползёт Хе-111. Дал лобовую атаку. Стервятник взорвался в воздухе"; "Сбил Ю-88, снял его быстро благодаря ясной видимости"; "Ночной бой. На "ишаке" догнал и поджёг Ю-88".

Славному воздушному защитнику столицы Герасиму Афанасьевичу Григорьеву было присвоено звание Героя Советского Союза.

Так день за днём лётчики увеличивали боевой счёт уничтоженных фашистских самолётов. Однажды, патрулируя в районе крупного населённого пункта, лётчик Иван Тяпин и его ведомые увидели 6 Ju-88. Бомбардировщики летели, прячась под нижней кромкой облачности, на высоте 800 метров. Пара наших истребителей, отвлекая противника, обстреляли строй фашистов с большой дистанции. Тем временем вторая группа, возглавляемая лейтенантом Петром Фунтовым, нанесла по "Юнкерсам" сокрушительный удар с малой дистанции. Завязался жестокий бой. Он кончился тем, что фашисты потеряли 4 машины, а 2 бомбардировщика получили сильные повреждения. В этой схватке Тяпин уничтожил один вражеский самолет, а второй изрешетил.

На счету лётчика Ивана Тяпина было уже 7 побед, когда его вызвал командир полка и поручил обучить группу молодых пилотов боевому опыту. Вскоре Тяпин повёл своих питомцев в бой: на высоте 3000 метров обнаружена вражеская группа. Почти точно в заданном районе наши 4 истребителя увидели 12 Ju-88 в сопровождении 6 Ме-109.

Иван Тяпин.

Прикрываясь облачностью, наши лётчики внезапно обрушили огонь на "Юнкерсов", а "Мессеры" в это время оторвались от бомбардировщиков. Непрерывными атаками Тяпин и его боевые друзья обратили фашистов в бегство.

Вынырнул из облаков вражеский разведчик, но, заметив наших истребителей, хотел скрыться. Его сразила меткая очередь. Так в лётную книжку Тяпина был записан 8-й сбитый вражеский самолёт, а в графе "Количество боевых вылетов" помечена цифра 270. Вскоре сослуживцы тепло поздравили Ивана Захаровича Тяпина с награждением орденом Красного Знамени.

Славно вёл воздушные бои и второй ведомый Виктора Талалихина - лётчик Пётр Фунтов. "Работаю с тройной нагрузкой", - писал он однажды с фронта родителям, проживающим в Москве. Лишь нашим соколам было понятно выражение "тройная нагрузка".

Часто советским лётчикам, в том числе и Петру Фунтову, приходилось выполнять по 3 - 4 вылета в сутки, а иногда и больше, в любую погоду, днём и ночью. Отсюда и появилось у лётчиков выражение "тройная нагрузка".

В один из ноябрьских пасмурных дней 1941 года Фунтов отправился на очередное боевое задание - охранять мост через реку. Достигнув заданного района, Пётр осмотрелся. В небе показались 3 точки. Фунтов набрал высоту, затем стремительно атаковал фашистские бомбардировщики. В это время подоспели ещё 2 наших истребителя. А коль есть друзья в воздухе, то и Фунтов начал действовать смелее. Он направил "ястребок" на ведущего группы - "Юнкерс-88", открыв огонь. Бомбардировщик пытался сманеврировать, но попал под меткие залпы двух других наших истребителей. Фунтов бил по моторам. Загорелись моторы, и "Юнкерс" закувыркался вниз. Два других вражеских самолёта скрылись изрешечённые.

Однажды группа истребителей полка выполняла боевое задание под Наро - Фоминском. В этом полёте 2 "ястребка" летели справа от своих товарищей, а на них из - за облаков ринулись 6 "Мессеров". Боевые сослуживцы Талалихина летчики Пётр Фунтов и Евгений Воронцов вступили в неравный воздушный бой. Все попытки фашистов зайти в хвост нашим самолётам оканчивались неудачей. Молниеносные маневры Фунтова и Воронцова измотали врага. И в довершение наши лётчики меткими пулеметными очередями сбили 2 "Мессера".

А через некоторое время Пётр Фунтов совершил ещё более выдающийся подвиг. На своём "ястребке" под Гжатском, где он родился, в одном бою сбил 2 "Юнкерса" и благополучно приземлился на свой аэродром.

Пётр Фунтов стал командиром талалихинского звена истребителей. Его боевые дела были высоко отмечены правительством. Орден Отечественной войны 2-й степени загорелся ярким рубиновым огнем на выгоревшей гимнастёрке - награда за мужество и отвагу, проявленные при защите московского неба.

В боях под Москвой лётчики 177-го авиационного истребительного полка, в котором служил В. В. Талалихин, сбили 115 фашистских самолётов, уничтожили десятки танков и авиамашин противника. Более 100 особо отличившихся авиаторов полка награждены орденами и медалями Советского Союза.

"Бить врага, как бил его Виктор Талалихин!" - эти слова стали боевым девизом для всех лётчиков полка. Имя Героя Советского Союза В. Талалихина в годы войны присваивалось наиболее отличившимся экипажам самолётов. Комсомольцы полка организовали сбор денег на постройку боевого самолёта имени Талалихина. Истребитель, приобретённый на средства, собранные авиаторами, был доставлен в полк. На фюзеляже истребителя ярко горели слова: "Имени Героя Советского Союза В. В. Талалихина". На митинге в честь такого события выступали авиаторы.

Слово взял Иван Захарович Тяпин. Он стал командиром талалихинской эскадрильи.

Боевой самолёт имени Виктора Талалихина мы будем хранить как священную реликвию. Наша эскадрилья держит первое место в части. Воины подразделения бдительно несут боевую службу. Мы и впредь пронесём своё боевое знамя сквозь жестокие битвы и не запятнаем его нигде и никогда.

Несколько позже был построен и штурмовик Ил-2, носящий имя Виктора Талалихина.

В частях и соединениях Московской зоны ПВО присваивалось имя Героя Советского Союза Талалихина лучшим зенитно - артиллерийским батареям и прожекторным подразделениям. Этого звания была удостоена, например, зенитно - артиллерийская батарея командира Фёдорова.

История отсчитала уже более 60 лет после первого салюта в День Победы. Как сложилась судьба друзей - однополчан Виктора Талалихина?

Пал смертью храбрых боевой комиссар истребительного авиационного полка Николай Леонтьевич Ходорев.

Командир полка Михаил Иванович Королёв вскоре после гибели Виктора Талалихина работал в штабе корпуса, а потом стал командовать авиационным соединением. После окончания войны здоровье М. И. Королева сильно пошатнулось. Сказались и ранения, и контузии, и переживания за своих воспитанников на Карельском перешейке в 1940 году, потом в годы Великой Отечественной войны. Умер в Москве.

Погибли в жестоких боях с немецкой авиацией мужественные лётчики Владимир Ченский, командиры эскадрилий Иван Самсонов и Александр Тадеуш, ведомый Пётр Фунтов, пилоты Александр Богданов. Александр Воронин, Евгений Воронцов, Алексей Купава, Николай Сахно. Все эти друзья, товарищи Виктора Талалихина, пролившие кровь за свободу и независимость Родины в Великую Отечественную войну, никогда не будут забыты. Вечно будет жить слава о доблестных сынах нашего народа.

Многие однополчане Виктора Талалихина возвратились к мирному созидательному труду, а многие продолжали служить в армии. Вот ведомый лётчик Виктора - Александр Дмитриевич Печеневский. Он ещё долго продолжал служить в истребительной авиации ПВО. Свой боевой опыт передавал молодым авиаторам.

Иван Захарович Тяпин по окончании Великой Отечественной войны продолжал нести вахту в Московском округе ПВО, учил молодёжь на боевом опыте старшего поколения.